Ян Матейко "Битва под Грюнвальдом"
Вспыхнувшая 70 лет тому назад Вторая мировая война, в первые же дни принесшая Польше столько горя и разрушений, не разрушила, но еще больше укрепила в поляках понимание ценности национальной культуры. «Истории по спасению произведений польского изобразительного искусства, библиотек, могли бы стать сюжетом не одного захватывающего детектива», - именно такой фразой Моника Охнио, хранитель коллекции польского искусства в Национальном музее в Варшаве, начала нашу встречу на эту тему. А для записи интервью пани Моника выбрала такое место в Музее, где ее рассказ об этой стороне героизма поляков звучал особенно проникновенно. Но об этом чуть позже…
Ирина Завиша: Война фактически застала Польшу врасплох, когда же в столице было принято решение о мерах по спасению культурного достояния?
Моника Охнио: «В Варшаве, несмотря на то, что власти отошли и Варшава осталась только под комиссарским управлением Стефана Стажиньского, реакция по необходимости спасения произведений искусства была немедленной. Как в Национальном музее в Варшаве, так и в галерее «Захента», и в музее «Королевский замок» музейные работники предприняли самые срочные меры. В нашем Музее действовал тогдашний директор, профессор Станислав Лоренц, реставратор Богдан Маркони, хранители Ян Моравиньский, Ежи Сенкевич, Станислав Гебетнер… К сожалению нет возможности назвать все имена… Когда 17 сентября 1939 года подвергся бомбежке и загорелся Королевский замок, решение о его спасении и выносе уцелевших фрагментов не подвергалось никакой дискуссии. Причем всё это проходило в октябре и ноябре, когда вдруг ударили страшные морозы. Люди самоотверженно работали в тяжелейших условиях. А многие из них заплатили жизнью, как Казимеж Брокль – хранитель Замка, который погиб при спасении собраний. Парадоксом Варшавы, к сожалению, было то, что люди свозили в столицу коллекции со всех уголков Польши в наивной надежде, что это путь к спасению.».
Ирина Завиша: Пора нашим слушателям сказать, что для записи интервью Вы выбрали зал Яна Матейко…
Моника Охнио: «Мы потому расположились в зале Матейко, что можем видеть перед собой две его картины, находившиеся до войны в Захенте : «Проповедь Скарги» и «Битва под Грюнвальдом» , которые сразу после начала войны были оттуда забраны в осознании того, что они будут уничтожены как достояние польской культуры, объекты, в которых сосредоточены наш интеллектуальный и исторический багаж. В сентябре эти картины были сняты, свернуты в рулон, отвезены в Люблин, чтобы спрятать их на территории транспортного депо. Бесценные картины везли ночью на телегах, спрятанные под картошкой, соломой, и доехали до Люблина 9 сентября, где были укрыты от немцев. Они благополучно пережили войну, но, к великому сожалению, их опекуны, в числе которых был и тогдашний председатель правления «Захенты» Станислав Эйсмонд и художник Болеслав Суралло-Гайдучени в тот же день, 9 сентября, погибли. А ведь гитлеровцы охотились на эти картины, как на людей, представляющих для них смертельную угрозу. Они отдавали себе отчет, что не только картины великого польского художника-патриота, но и музыка, и другие великие произведения искусства поднимают на духу. И речь шла о том, чтобы забрать или уничтожить этот источник духовной силы. Например, картина «Колокол Сигизмунда» была просто раздавлена немецкими солдатами… То, что от нее осталось, директор Лоренц спрятал за каким-то шкафом, и благодаря этому ее чудом удалось сохранить. А в 1944 году «Проповедь Скарги» и «Битва под Грюнвальдом» вернулись в Варшаву, правда, в ужасном состоянии, и был вложен колоссальный труд, чтобы мы могли их сегодня видеть во всем их величии».
Ян Матейко "Проповедь Скарги"
Ирина Завиша: Кроме немецкой оккупации Польше пришлось пережить и нашествие со стороны Советского Союза. Красная Армия тоже не церемонилась с польскими культурными ценностями…
Моника Охнио: «Это выглядело несколько иначе. Немцы по-немецки старательно запаковали то, что хотели вывезти, и вывезли, а если не успели вглубь Германии, то в Силезию. И большинство этих объектов в момент перемещения линии фронта еще в 40- годы оказалось в советских руках. И здесь следует больше обратиться к истории книг и библиотек, являющихся таким же бесценным достоянием, как картины и скульптуры. Например, к созжалению уже покойный Богдан Коженевский, известный искусствовед и театральный режиссер, в своих дневниках описывает то, как поляки ищут свои книжные собрания, И находят те, которые немцы не сожгли намеренно, как Библиотеку Красиньских, в силезских усадьбах, где уже разместились советские войска, также как немцы, смотревшие на эти книги, как на врагов, издеваясь и унижая их совсем как людей… Но вся тонкость состояла в том, чтобы убедить так называемых «освободителей» вернуть собрания. И это удаётся! А вот каким образом? Думаю, эту тему следует сохранить для приключенческого фильма».
Ирина Завиша: Возможно, когда-нибудь такой фильм будет снят, и мы узнаем драматические подробности этой истории...
Я благодарю мою собеседницу, сотрудницу Национального музея в Варшаве Монику Охнио, которая, кстати, порекомендовала всем интересующимся книгу, написанную коллективом авторов под редакцией Станислава Лоренца «Walka o dobra kultury. Warszawa 1939-1945» («Борьба за культурные ценности. Варшава 1939 – 1945»). Она состоит из дневников и записок хранителей музеев, библиотек, владельцев антикварных магазинов, которые делали невероятные вещи, чтобы спасти и сохранить свезенные по иронии судьбы в Варшаву произведения искусства.