Проф. Карпус: Стшалково и Катынь несравнимы
«Жечпосполита» публикует на своих полосах интервью проф. Збигнева Карпуса, историка из Университета Николая Коперника в Торуни, сопредседателя польско-российской комиссии по вопросам исследования судеб военнопленных войны 1920 года. В беседе с «Жечпосполитой» историк подчеркивает, что тот, кто недавно повесил таблицу на русском языке в Стшалково не разбирается в истории. «Само начало, то есть упоминание о 8 тысячах большевистских солдат, которые умерли в лагере в Стшалково, еще было правильным. Однако утверждение о том, что они были «жестоко замучены», а к тому же в «польских «лагерях смерти»», это неправда, - говорит проф. Карпус. – Как каждого поляка меня возмутила эта надпись, так как она предполагает, что польские лагеря военнопленных в 1920 году напоминали немецкие лагеря смерти времен II мировой войны. Это абсурдное сравнение. (...) Люди умирали, но от бушевавших эпидемий. Это большая разница. Тиф или дизентерия на самом деле собирали большой урожай в лагерях. По нашим подсчетам, умерло 18 тысяч военнопленных. Однако, эти люди не голодала, никто их не расстреливал. Кроме того, - замечает историк в «Жечпосполитой», - следует помнить о контексте тех событий. С февраля 1919 года до Варшавской битвы в августе 1920 года, поляки взяли в плен 9 тысяч человек. И вдруг осенью 1920 года в плен попало около 90 тысяч большевиков. Часть из них отправилась в добровольные отделы русских, или украинских казаков, которые вместе с поляками боролись против большевизма, но решительное большинство осталось за решеткой. Это была огромная масса людей», - констатирует историк.
Проф. Карпус добавляет, что обвинения российской стороны в том, что поляки просто истребляли военнопленных это абсурд. «Российские историки долго искали документы, которые подтвердили бы это. Даже выдвигались предположения, что поляки специально заражали военнопленных бациллами, - рассказывает в «Жечпосполитой» историк. – Но ничего подобного в архивах не было найдено. Польское государство было демократическим, а не тоталитарным. В нашей стране была свободная пресса. Свободно посещать лагеря могли журналисты, благотворительные организации и миссия Красного Креста, также советская миссия. Мало того, лагеря не находились в глуши, а в густонаселенной западной Польше. Это была не Сибирь, где с людьми можно было делать все. Тайное истребление большевистских военнопленных было технически не возможно. (...) Поэтому сравнение Стшалково с Катынью недопустимо. С одной стороны, были военнопленные, которые умерли от болезней, а с другой, сознательное решение советского руководства об истреблении польского офицерского корпуса. Это преступление полвека сопровождала коварная ложь. Так что мы говорим о вещах имеющих совершенно различный вес», - подчеркивает в «Жечпосполитой» историк проф. Збигнев Карпус.
АП