«Наш премьер: день первый», - в публикации под таким заголовком публицист Ярослав Курский пишет: «24 августа 1989 года Сейм избирал Мазовецкого на пост премьера. Советские дивизии еще были в Польше, а Берлинская стена стояла. Мы шли по тонкому льду...». Ярослав Курский, вспоминая о заседаниях Круглого стола, предварявших этого историческое событие, вспоминает также о статье, опубликованной в июле 1989 года в «Газете выборчей» под названием, которое было похоже не столько на компромисс, сколько на прямой вызов в адрес власти: «Ваш президент, наш премьер». Автор статьи Адам Михник представил в ней революционную концепцию, которая резко ускоряла календарь демократических преобразований. Статья была подвергнута критике даже со стороны «Солидарности», поскольку многие считали, что для таких требований пока еще слишком рано. И даже сам Тадеуш Мазовецкий в еженедельнике «Солидарность» советовал не спешить и считал концепцию Михника чуть ли политическим авантюризмом... Однако динамика процесса трансформации в Польше в течение неполных двух месяцев после публикации в «Выборчей» подтвердила правильность тезисов Михника. Коммунисты вынуждены были сдаться. Уже стало понятно, что премьер должен быть «наш», - пишет Ярослав Курский.
Польша еще находилась в сердце Варшавского договора, окруженная коммунистическими государствами. Еще в середине августа руководство Румынской коммунистической партии выразило польскому послу в Бухаресте суровое осуждение по поводу «мягкотелости» польских партийных товарищей, ведь такова была традиция со времен вторжения в Венгрию в 1956 году и в Чехлсловакию в 1968-м. Стоит такие эпизоды вспоминать, - подчеркивает публицист, - потому что к оценкам событий того периода часто походят не с исторической меркой. А ведь тогда, когда польская демократическая оппозиция первой вступила на «тонкий лед», над польской бархатной революцией всё еще нависала тень Будапешта, Праги и недавних событий на площади Небесного Спокойствия в Пекине. Лед мог сломаться в любую минуту, что означало крах надежд и мечтаний о свободе. Но 24 августа Мазовецкий был избран Сеймом на пост премьера, причем почти единогласно (при четырех голосах против и 41-м воздержавшемся). Волею судьбы первым некоммунистическим премьером Польши стал человек, который критиковал Михника за спешку и «авантюрную» концепцию «ваш президент, наш премьер». Но было видно, что предложение возглавить новое правительство, с которым Лех Валенса обратился к Тадеушу Мазовецкому, явно порадовало Мазовецкого, - вспоминает далее Ярослав Курский.
«Правительство Мазовецкого оказалось правительством радикального демократического перелома, введения рыночной экономики,независимого самоуправления, суверенной внешей политики. А сам Тадеуш Мазовецкий обозначил наивысший моральный и политический стандарт премьера обновленной Польши. Первый некоммунистический премьер стал живым опровержением ялтинского разделения Европы. Это было необыкновенное время. История происходила здесь и сейчас, поэтому никто не вспоминал об исторических датах, даже если они были круглыми. Последнее политическое согласование вопросов, связанных с функциями Мазовекого как премьера состоялось 23 августа 1989 года, то есть именно в 50-ю годовщину подписания пакта Молотова-Риббентропа. Трудно не усмотреть в этом красноречивого символа триумфальной победы поляков над порабощением, уготовленным нам в 20-м веке Гитлером и Сталиным», - завершает свою статью публицист «Газеты выборчей» Ярослав Курский.
«Газета выборча» на тему 20-й годовщины избрания Тадеуша Мазовецкого премьером Польши также поместила коллективную беседу политиков, которые 20 лет назад подписали договор о заключении коалиции «Солидарности», Объединенной крестьянской партии и Демократической партии. Спустя два десятилетия, Лех Валенса, Роман Малиновский и Ежи Юзвяк встретились вновь, чтобы оценить те события. На страницах «Газеты выборчей» они делятся воспоминаниями и подробными деталями, искренне говорят о своих прошлых опасениях и сомнениях в отношении партнеров и общей политической ситуации в Польше тех лет. Но приходят к одному и тому же выводу: несмотря на делившие их 20 лет назад политические различия, все они были из тех, кто уже был готов громко заявить коммунизму: «хватит!».
иза