Газета «Жечпосполита» публикует на своих страницах интервью известной защитницы прав человека в РоссииЛюдмилы Алексеевой, бывшей диссидентки, которая вместе с Андреем Сахаровым в 1976 году основала Московскую группу Хельсинского комитета. Людмила Алексеева находится в кругу лауреатов присужденной российской организации «Мемориал» Европейским парламентом премии имени Сахарова во имя Свободы Мысли. Собеседница газеты отметила, что деятельность российских правозащитников замечена, в первую на Западе, а российские СМИ, кроме станции «Эхо Москвы» и нескольких Интернет-сайтов, даже «не заикнулись» на тему премии. «Мемориал» имеет ограниченный доступ к СМИ, а власти пытаются представить эту организацию как пятую колонну и вредителей, - сказалаЛюдмила Алексеева. Одновременно российская правозащитница выразила надежду, что премия, присужденная Европейским парламентом, возможно, прервет по выражению председателя Европарламента Ежи Бузека, «круг страха», только надо подождать. Однако по мнению Алексеевой, этот «круг страха» могут прервать только российские власти. Убийства журналистов и правозащитников осуществляются людьми, уверенными, что уничтожение гражданского общества в России одобряется самим обществом. И так будет, пока Кремль не даст сигнал, что это неправда, - объяснила свою позицию собеседница газеты «Жечпосполита».
Эта же газета печатает статью Петра Зыховича, касающуюся одной из болезненных точек в польско-российских отношениях. Речь идет о том, правомерно ли российские власти и отдельные историки приравнивают судьбу солдат Красной Армии в польских лагерях в период 1920 года к гибели польских военнопленных в Катыни весной 1940-го. Петр Зыхович пишет, что в 1990 году, когда открывались очередные документы, касающиеся советских преступлений периода Второй мировой войны в отношении поляков, тогдашний советский лидер Михаил Горбачев издал распоряжение найти так называемую «анти-Катынь», то есть события из новейшей истории польско-советских отношений, которые отяготили бы польскую сторону. Тогда и была найдена соотвествующая тема: судьба красноармецев, умерших в 1920 году в польской неволе. «С того времени каждый раз, когда в отношениях Польши и России появляется проблема Катыни, россияне контраргументируют 16-18-ю тысячами умерших большевистских бойцов. Так было и в недавней «битве об истории», разыгравшейся по поводу 70-летия Второй мировой войны», - отмечает Петр Зыхович. Но чтобы развеять сомнения, на самом деле, - считает публицист, смерть солдат Красной Армии следует сравнивать не с Катынью, а с трагедией солдат Войска Польского, взятых в плен во время польско-большевистской войны, которая, по мнению, Зыховича, была «заявкой» катынского преступления.В дальнейшей части своей статьи он описывает ужасные условия, в которых содержались польские пленные 1920-го года в сибирской тайге, а в заключении призывает польских политиков вспомнить об этом эпизоде польской истории и о забытых, в сущности, жертвах, предваривших гибель польских военнослужащих в Катыни 20 лет спустя.
«Ялта началась в сентябре», - так озаглавлена еще одна публикация на болезненную тему недавней истории, на этот раз – в «Газете выборчей». В интервью газете Лешека Мочульского – известного польского историка и политика, одного из наиболее активных деятелей оппозиции в коммунистической ПНР, автора книги «Польская война», затрагивается тема реакции Запада на нападение Советского Союза на Польшу в 1939 году.Мочульский говорит, что Черчиллю достаточно было двух недель, чтобы принять факт советской агресси в отношении Польши и начать разрабаотывать планы союза в СССР против Германии. Историк придерживается мнения, что ценой создания антигитлеровской колиции и образования восточного фронта было согласие на то, что «во имя высшей цели» мировой политики Польша потеряет восточные земли и получит некую неопределенную компенсацию на Западе. В подтексте содержалось: «мы согласны, чтобы Польша зависела от России», - говорит Лешек Мочульский. Другое дело, что Польша ценой страшных жертв и многолетних драматических усилий в конце-концов добилась независимости, - заключает Мочульский. Но это уже другая история...
иза