«Россияне не стали братским народом Польши. Принимать их сочувствие за чистую монету – это наивно», - говорит в интервью «Жечпосполитой» Ален Безансон. «То, что Россия ведет по отношению к Польше политику примирения, не означает, что она на самом деле хочет примирения», - считает французский политолог, историк социологии и философии, специалист по истории России и СССР. «Это обычная политика, которая должна быть сопровождена доброжелательным поведением, приятными словами и символическими подарками для Варшавы. Россияне хорошо знают, что поляки чувствительны к символам. Передавая Варшаве страницу за страницей катынские документы, рассчитывают на то, что смягчат сердца поляков. Честно говоря, - продолжает Ален Безансон, - я удивлен благосклонной позицией польских политиков после катастрофы. Я ожидал другой реакции. Мне показалось, что поляки рассчитывали на что-то в роде искренних изменений со стороны России. Мне кажется это немного наивным. Для России это просто дипломатия и ничего больше», - говорит французских философ «Жечпосполитой».
«Не извлек уроков из истории тот, кто думает, что за российскими властями стоит русский народ, желающий примирения, - продолжает Безансон. Тем более, что народ в России не участвует в политических процессах. Поэтому «путинская» система в состоянии создать национальный траур, который я бы назвал потемкинским».
Ален Безансон обращает внимание на мотивы, которые по его мнению поспособствовали изменению отношения России к Польше: «Россия нуждается в сближении с определенными народами, но исключительно в рамках политики, зоны влияния и главенства, особенно экономического. Россия нуждается в деньгах. Анализируя ситуацию с чисто политической точки зрения, можно сказать, что если бы желание сблизиться с Польшей было искренним, Россия вела бы себя по-другому на Кавказе или в отношении Украины и Белоруссии. В этих регионах можно говорить о ресоветизации, что полностью противоречит мнимому повороту России в сторону европейских стандартов. Трудно себе представить, что намерения Москвы по отношению к Польше более благородны, чем к этим странам, тем более, что Польша также была в зоне влияния Кремля».
Ален Безансон придерживается мнения, что несомненно Польша является важной страной для России, но сблизиться с ней труднее, чем в случае Франции или Германии. «Что касается этих стран, - говорит он, - Москва знает, какой вид политики эффективен. В случае Варшавы не все так уж просто. Если России удалось бы дойти до сближения с Польшей, она закрыла бы рот своим критикам».
Французский знаток России обращает внимание на то, что поляки должны осознавать, что сближение с Кремлем повлечет за собой ряд последствий для таких стран, как Украина или Грузия: «Польша, - напоминает он, - помогала в прошлом этим странам противостоять влиянию Москвы. Если Варшава выберет путь к примирению с Россией, кто будет адвокатом этих государств? Украина до сих пор была страной свободной и коррумпированной. Теперь будет страной порабощенной и коррумпированной. Сближение с Россией не приведет к ее демократизации. И таким образом круг замыкается. Кстати, - добавляет Безансон, - россияне всегда предпочитали империю демократии и удовольствие господства любили больше, чем свободу».
По его мнению, на самом деле, Россия не является европейской страной. «Не та культура, не та традиция, - продолжает французский философ. Россия – это Азия. Вовлечение России в ЕС является огромным риском, похоже, как и Турции. Я удивлен, что Брюссель к этому клонит. Впрочем, я сомневаюсь в том, чтобы Россия захотела войти в состав европейского Сообщества. Россия хочет европейские деньги, но подчиниться европейским принципам – вот этого никогда», - говорит в интервью газете «Жечпосполита» Ален Безансон.
ЯП